Декарт, Финеас Гейдж и соматический маркер

Когда я изучал математику, одним из самых любимых моих персонажей математического пантеона был Рене Декарт. Почему? Мне очень нравился придуманный им метод координат, когда для решения геометрической задачи мы переводим все фигуры в цифровой формат и вместо упражнения в пространственном мышлении решаем алгебраические уравнения. Очень умно: нам не хватает способностей решить задачу одним способом, но мы можем перевести ее в более удобный для себя формат и в конце концов победить. Именно декартов метод перевода образов в числа лежит в основе всех современных цифровых технологий.

Чем еще знаменит Декарт? Cogito ergo sum — «мыслю, потому существую». Полагая мышление подтверждением собственного существования, Декарт, видимо, любил идею «чистого разума», полностью отделенного от тела и эмоций. Этой идее обычно сопутствует также идея о том, что для принятия рационального логичного решения (совершенно иной вопрос, почему такое решение обязательно должно быть правильным) необходимо полностью отрешиться от эмоций.

С этим решительно несогласен знаменитый  современный мозгорез нейрофизиолог Антонио Дамасио в своей книге Descartes’ Error: Emotion, Reason, and the Human Brain («Ошибка Декарта: эмоция, разум и человеческий мозг»). На западе это уже полтора десятилетия как нейрофизиологический бестселлер, который на русский, естественно, не переведён. Переведу краткое резюме.

Вывод, который делает Дамасио, состоит в том, что – в противоположность распространённому среди интеллектуалов мнению, будто эмоции только мешают принятию решений,– для принятия решений эмоции не просто важны, но без них вообще невозможно принять решение. По крайней мере такое решение, которое впоследствии воплотится в конкретном действии, а не останется на уровне идей. Иллюстрацию мы видим на примере предвыборных и прочих рекламных технологий, которые успешны при обращении к чувствам, но не к разуму.

Занятно, что отправной точкой исследований Дамасио является знаменитая история Финеаса Гейджа, которому ломом навылет пробило голову. В живых он остался, рассудок сохранил, но эмоциональная его сторона была в большой степени разрушена. В итоге, он мог прекрасно проанализировать ситуацию, но не мог решиться ни на какое конкретное действие.

Но какое отношение все это имеет к свободе ума?

По сути, соматический маркер это то чувство, которое мы испытываем внутри себя при контакте, необязательно тактильном, с некоторым объектом. Мы можем обнаружить это чувство, когда наш ум в связке с органом чувств не полностью увлечен объектом, когда мы ощущаем свое тело изнутри. Например, наше вкусовое восприятие захвачено вкусом какой-то пищи и у нас даже может быть идея, будто нам эта пища нравится. Но если немного отстраниться от вкусовых ощущений, то можно обнаружить легкое чувство тошноты, причем такое чувство может возникать даже при одной только мысли об этом продукте. Но заметить его можно только при условии внимательности к своим внутренним ощущениям, которые выглядят никак не связанными с наблюдаемым объектом. Если систематически прислушиваться к себе таким образом, то можно очень легко освободиться от привязанностей к тому, что вредно для нашего тела, например, к индивидуально противопоказанным продуктам.

Так что, прислушиваться к себе очень полезно. Но если это превращается в идею, то становится очередным ограничением. Потому что не так просто отделить тело от ума. И подобное «прислушивание к себе», что на самом деле очень популярно, особенно среди людей гиперчувствительных и мнительных, легко может превратиться в следование мыслям, которые появляются в уме. К большому сожалению, эти мысли только выглядят отражением реальности, на самом деле будучи плодами прошлых впечатлений, связанных с наблюдаемым объектом не прямо, но лишь ассоциативно. Это очень заманчиво: прислушаться к себе и получить инструмент принятия решений. Увы, если мы плохо различаем тело и ум, то вместо соматического маркера, имеющего конкретную физическую основу, мы начинаем слушать «внутренний голос» и очень легко можем оказаться в роли героя детских анекдотов, которого внутренний голос втянул в историю, после чего исчез, оставив его наедине с теперь уже реальными неприятностями.

Ну а что касается участия эмоций в принятии решений, то это вполне очевидно. В конце концов ум останавливается на каком-то решении, которое выглядит удовлетворительно, а стало быть, приятно. И даже если мы считаем, что правильное решение — это решение логичное, то лишь в силу того, что нам нравится быть логичным, потому что само по себе предпочтение логики алогичности имеет эмоциональную основу.

Загрузки доступны только зарегистрированным пользователям сайта. Подробности о регистрации в проекте здесь.